Гейне считают последним поэтом «романтической эпохи» и одновременно ее главой: он придал разговорному языку лиричность, поднял фельетон и путевые заметки до художественной формы и придал ранее незнакомую элегантную легкость немецкому языку.

На его стихи были написаны песни композиторами – Францем Шубертом, Робертом Шуманом, Рихардом Вагнером, Иоганнесом Брамсом, Петром Чайковским, Рихардом Штраусом, Феликсом Мендельсоном, Фридрихом Зильхером, Хуго Вольфом, Паулем Линке, Николаем Метнером и многими другими.

В 1825 году для получения диплома об окончании университета, Гейне был вынужден принять лютеранство, ибо дипломы выдавали лишь христианам, хотя очень остро ощущал свое еврейство и сожалел, что на его похоронах не прозвучит каддиш.

Интересно, что дальним родственником Гейне по материнской линии был Карл Маркс, с которым он познакомился в Париже в 1843 году, абсолютно не подозревая о своем родстве. Гейне покорила широта ума молодого философа, и он почти ежедневно приходил на улицу Вано поговорить о литературе и политике.

Гейне и Маркс разделяли пристрастие к французским утопистам, а в 1844 году они вместе сотрудничали в выходившей краткое время в Париже газете немецкой революционной эмиграции – «Форвертс» («Vorw?rts!»).

Маркс призывал поэта-романтика поставить свой поэтический талант на службу свободе: «Оставьте эти вечные любовные серенады и покажите поэтам, как орудовать хлыстом!».

Очень часто, когда кто-нибудь проявлял излишнюю сентиментальность, Карл Маркс цитировал четверостишие Генриха Гейне:

«Раз барышня стояла
Над морем в поздний час
И горестно вздыхала,
Что солнца луч погас».

Маркс навещал поэта вплоть до последних его дней, и в один из их последних диалогов поэт шутил:

Гейне как раз перестилали постель, когда вошел Маркс, поэт был так болен, что к нему едва можно было прикасаться, поэтому сиделки несли его в кровать на простыне. Гейне, которого даже в этот момент не оставил его юмор, совсем слабым голосом приветствовал Маркса:
— Видите, дорогой Маркс, дамы все еще носят меня на руках…

После прихода к власти нацистов Гейне из-за его еврейского происхождения и прогрессивных взглядов был под запретом в Третьем Рейхе: памятники ему были разрушены, а его самого на страницах «V?lkischer Beobachter» и в речах нацистских вожаков типа Розенберга называли «дегенератом». Произведения Гейне были под запретом в гитлеровской Германии, за исключением песни «Лорелея», которую печатали как народную. Костры, на которых сжигали книги, подтвердили цитату из трагедии Гейне «Альмансор»:

«Это была лишь прелюдия, там, где сжигают книги, впоследствии сжигают и людей».

Генрих Гейне был женат на Крессении-Энжени-Мира, которую упорно называл Матильдой, имевшей крестьянское происхождение и в отрочестве переехавшей в Париж к своей тетке. На момент заключения брака с поэтом в 1841 году, от которого его отговаривали многие друзья, продавшица из обувной лавки была безграмотна и совсем не умела читать, что резко диссонировало с высокообразованным Гейне. Несмотря на все усилия супруга, она до конца жизни так и осталась необразованной и совсем не понимала занятия мужа. В завещании он оставил ей все свое состояние с одним условием: распоряжаться наследством она сможет, только если снова выйдет замуж – таким образом, Гейне будет уверен, что о его смерти будет сожалеть хотя бы один человек.

Новости литературы